По полю во весь опор несется всадник, страдающий Печорин падает вместе с загнанным конем… На Первом телеканале прошел фильм «Печорин» – экранизация лермонтовского «Героя нашего времени». И никто из зрителей не знает, что вместо Игоря Петренко – Печорина наземь вместе с конем, искусно выполнив подсечку, рухнул наш саровский каскадер Николай Гришин. Эффектный кадр снят, каскадер свое дело сделал, настала очередь актера. Уже без риска. Но крупным планом на экране лицо актера. А кто знает в лицо каскадеров?
Николай Гришин каскадерствует вот уже почти два десятка лет. За его плечами более шестидесяти фильмов. Он – один из ста пятидесяти ведущих каскадеров страны, входящих в Ассоциацию каскадеров России. А известно, что попасть в коллектив профессионалов высшего класса непросто. Необходимо отработать в трюковом кино как минимум 5 лет и сняться не менее, чем в 20 фильмах.
С Николаем мы встретились, когда он, закончив работу в очередном фильме, приехал передохнуть домой – в Саров.
СВОБОДНЫЙ ХУДОЖНИК
Мы, каскадеры, «свободные художники». То есть постоянных ставок у нас не бывает. Меня приглашают на съемки какого-либо фильма, и я могу решить – буду я в нем работать или нет. Договор заключаю только тогда, когда предлагают какую-нибудь роль актерскую, связанную с трюками.
Ни для кого не секрет, что работа на съемках – лишь верхушка айсберга всей работы каскадера. Остальное – ежедневные тренировки. А чтобы быть в форме, нужно не только самому заниматься, но пару часов в день работать с лошадью.
КОННАЯ РАБОТА
Николай к тому же еще и актер конного театра «Каскадер» под руководством Мухтарбека Кантемирова. Он стоял у истоков создания этого театра. Однажды в Москве я была на выступлении труппы «Каскадера» и видела, какие чудеса может выделывать на коне Гришин: скакать стоя и вниз головой, на огромной скорости срубить лозу, перелететь сквозь горящее кольцо... Руководитель театра Мухтарбек Кантемиров, джигит из осетинской династии цирковых наездников и каскадеров, считает, что мало быть только наездником. В его театре все – великолепные акробаты, гимнасты, мастера рукопашного боя и сценического фехтования.
- Конная работа сейчас очень востребована. Это и популярные шоу, и конные трюки в фильмах. В фильме по «Герою нашего времени» Лермонтова я главного героя – молодого Петренко – в роли Печорина дублировал. Был всего один съемочный день, и работу, которая делается обычно за три дня, выполнили в один. От души порезвились на джигитовке, это в фильме «Бэла» момент, где кунаки влюбленного джигита едут на свадьбу и джигитуют, показывая свою удаль. - А с приходом в кино компьютерной графики и анимации «живые» трюки не останутся ли в прошлом? -Да нет, конные трюки нельзя сделать на компьютере, как, к примеру, взрывы. Так что работы на мой век хватит.
БОЙКОТ РЕЖИССЕРУ
- Конные трюки считаются наиболее опасными. Вы работаете со страховкой? - Ну, если есть возможность «соломки подстелить» или надеть что-то на себя. Страховка добавляет уверенности и, естественно, повышает зрелищность. - И тем не менее травмы у каскадеров бывают? - Конечно. И бывают от дилетантства или «суперпрофессионализма» собственного, что полбеды, или режиссерского, вот тогда – аут! На съемочной площадке травмы происходят постоянно. И уж, само собой, не только в конных сценах. «Крайний» раз (у каскадеров, как и всех экстремалов, на слово «последний» табу – авт.) на съемках фильма «Грозовые ворота» мы три месяца торчали в Геленджике.
В тот день трюки были не запланированы, но режиссер решил их отснять. А световой день уже заканчивался, и пока пиротехники зарядили заряды, пока туда-сюда... Мы начали сцену «разводить», а он сидит у монитора и орет – ругается. А мы далеко от него, и нам невдомек, что ругается-то он на нас. Потом подошел, сказал, что нужна суета в кадре. На что ему вполне резонно ответили, что надо сначала отрепетировать.
Тут режиссер повел себя «недоблестно»: стал кричать, что это саботаж, верещать и брызгать слюной, как баба. Ну ладно, попробовали играть без репетиции. Вроде получилось. Следующий кадр снимаем, а пиротехники нас предупредили: «Ребята, взрывы очень серьезные!» То есть их должны были снимать отдельно. Вообще без людей. А этому горе-режиссеру понадобилось снять и людей.
Во время съемки чувствую, что меня кто-то со всей дури толкнул в спину, а это меня взрывной волной шарахнуло. Я полетел вперед. И, чтоб не упасть, начал ускорять шаги. А вдобавок ко всему дятел-реквизитор бросил на пути «убитых» (манекены) – и пока их перепрыгивал эдаким «барьерным шагом», в этот момент – взрыв! Меня оглоушило, и я в таком положении и приземлился. В результате порвал пучок мышц. Мало того, взрывы продолжались, камни летали серьезные. За кадром нас страховали ребята, чтоб нам хоть каски надеть. Я до них кое-как на спине дополз. Вьетнам, короче, был. А все из-за чудака-режиссера: влез в нашу работу. Ну, и ошибка постановщика, что поддался на его провокацию.
В общем, этому режиссеру Ассоциация каскадеров России бойкот объявила, пришлось ему канадцев приглашать, чтобы доснять фильм, а нас даже в титры не вписали.
И ЕЩЕ О КИНО
- Снимался в фильме «Офицеры», снайпера играл. Там действие в Афгане происходит, в главной роли – Дедюшко. Это явная спекуляция – стырили название популярного фильма. Снимали фильм в Душанбе и в Курган-Тюбе. Это, так сказать, первая ласточка после распада Союза: только-только начинают шевелиться и что-то восстанавливать, а пока киностудия развалена, караул.
На съемках фильма «Мужской сезон: бархатная революция» встретился с земляком – Олегом Тактаровым.
ПРИКОЛЫ
Как всегда, заканчивая разговор, пытаю Николая, что смешного было на съемках? - В фильме «Дикая империя» шел гримироваться, надо по роли было приклеить усы и бороду, смотрю, сидит немецкий офицер, эдакий распрекрасный немец – гримируется. Ну, я ему – на «чистом» немецком языке: - Дас ист фантастиш! – Он мне что-то отвечает. По-немецки. Ну, я ему тоже. И опять-таки на «чистейшем» немецком: - Яа, яа, штангенциркуль! А он почему-то надулся и замолчал. Ну, думаю, с юмором у парня совсем плохо. А потом смотрю, на съемочной площадке он со всеми через переводчика общается. Немец-то натуральным оказался.