Радий ИЛЬКАЕВ, академик:

СЧАСТЛИВО СЛОЖИЛАСЬ ЖИЗНЬ

9 октября Радию Ивановичу Илькаеву исполняется 70 лет. Вся его жизнь связана с Саровом. Выдающийся ученый-физик, организатор ядерно-оружейной деятельности, научный руководитель РФЯЦ-ВНИИЭФ, академик РАН.

По инициативе Радия Илькаева и под его руководством разработаны современные методы аттестации ядерного боезапаса России, обеспечения эффективности, надежности ядерного оружия. Для этих целей созданы уникальные вычислительные и экспериментальные комплексы. Его вклад в укрепление национальной безопасности страны отмечен тремя государственными премиями, орденом «За заслуги перед Отечеством» III степени, орденом Почета. В 2006 году он награжден Золотой медалью РАН имени А. Д. Сахарова.

С Радием Ивановичем Илькаевым мы беседуем в музее ядерного оружия центра, которое здесь, в Российском федеральном ядерном центре - ВНИИ экспериментальной физики и было создано. Огромные корпуса бомб составляют впечатляющую часть экспозиции. Нам разрешают их фотографировать. Это уже история, эти ее страницы открыты. И в нашем разговоре мы нередко обращаемся к событиям прошлого, что неудивительно.

- Радий Иванович, почему главным делом своей жизни вы выбрали науку?

- Когда мы заканчивали школу - и я учился хорошо, был золотой медалист - тогда вообще считалось, что заниматься наукой - во-первых, очень престижно, во вторых, чрезвычайно интересно. Роль науки была велика. Смотрите, была ведь решена атомная проблема, занимались вопросами освоения космического пространства. Страна жила на подъеме. С мнением ученых считались, их уважали и материально поддерживали. И лучшие выпускники все шли в науку.

- Вы учились в Ленинграде. А как попали в Саров?

- Я закончил физический факультет Ленинградского университета, кафедра теоретической физики. К нам, студентам, приезжали из ядерного центра руководители, специалисты. Они говорили, что здесь очень интересная наука, работают выдающиеся академики: Сахаров, Зельдович, Харитон, которых знает вся страна. И чтобы как можно быстрее войти в научное сообщество, больше сделать, нужно приехать сюда и выполнять важнейшие исследования. Это был осознанный выбор заметного количества выпускников Ленинградского университета.

- А в каком году вы приехали?

- В 1961-м.

- И никогда не раскаивались? Все же закрытый город за колючей проволокой.

- Знаете, тогда ситуация была другая. Это сейчас за границу можно всем ездить, кроме людей, у которых есть допуск к какой-то секретной информации. А тогда не разрешалось никому. Поэтому самый главный вопрос был - насколько интересна работа, ну и насколько условия жизни подходящие. Условия жизни здесь действительно были лучше по сравнению с другими регионами Советского Союза. А работа очень интересная. С замечательными руководителями, с учеными. Они создавали такую творческую обстановку, которая всех захватывала. Молодежь тогда быстро входила в дело, участвовала в решении самых сложных задач. Мы немедленно были привлечены Сахаровым и Зельдовичем к очень интересным работам, в том числе к испытаниям. Уже в 1962 году, буквально через год после приезда сюда, я участвовал в проведении воздушных ядерных испытаний.

- Вам не было страшно?

- Испытывалось очень грозное оружие и меры безопасности принимались самые строгие. На очень большом расстоянии мы наблюдали за огненным шаром. Эта картина всем известна: по фильмам. Поднятие облака, превращение его в ядерный гриб. До нас дошла не очень сильная ударная волна по воздуху. Вот и все возмущения, которые мы испытали. Конечно, проводилось большое количество физических измерений, аппаратура четно фиксировала всю кинетику ядерных и термоядерных реакций, распространение огненного шара, ударной волны. Все это давало очень много информации для того, чтобы понять, куда двигаться дальше в конструировании тех изделий, которыми занимался наш институт.

- Почему современную молодежь, на ваш взгляд, не привлекает наука?

- Есть несколько причин. Сейчас совсем другое отношение к науке. Тогда все понимали: это передний край знаний, необходимых для государства, для народа. Страна была сильно изолирована. И без своей науки у нас не могла развиваться промышленность. А значит, никакой нормальной жизни. Поэтому государство четко формулировало свое отношение к науке, как к сфере деятельности, без которой будущего у страны и народа просто нет. Молодежь это, конечно, понимала.

Сегодня ситуация другая. Наука за последние десять-пятнадцать лет пережила очень трудные времена. Сейчас идут позитивные изменения и слава Богу. Но занятия наукой в нашей стране не являются самым высоким приоритетом. Это легко видеть и по печати, и по телевидению, и по зарплате. Отсюда и отношение молодежи. Но всегда есть заметное количество талантливых молодых людей, которые хотят заниматься именно наукой. Они и к нам приходят, и в институты Академии наук. К сожалению, многие из них по-прежнему уезжают за границу. Развивают науку не отечественную, а зарубежную. Но будем надеяться, что положительные тенденции, которые сейчас наметились, изменят соотношение так, что подавляющее число хороших выпускников будет оставаться в России.

- Радий Иванович, в связи с последними событиями в Южной Осетии и Абхазии вопросы обороноспособности нашей страны приобретают особую актуальность. Насколько надежен наш ядерный щит? Как Федеральный ядерный центр в Сарове пережил перестроечные годы? Ведь тогда считалось, что воевать нам больше не с кем, так зачем оружие?

- Мы всегда считали, что вопросы обороноспособности страны принципиально важны для нашего государства. Всем давно известно, что силовые методы в политике не только не исчезают, но даже, к сожалению, имеют тенденцию к увеличению. Поэтому ответ на вопрос, должна ли иметь Россия мощную оборону или нет, всегда для нас очевиден. Должна! Нужны сильные войска общего назначения и конечно, сдерживающий ядерный фактор в прекрасном состоянии. Поэтому вне зависимости от того конфликта, о котором вы сказали, наша позиция четкая, принципиальная. Чтобы ни один деятель, ни одно государство не имели даже мысли о том, как напасть на нашу страну и нанести ей заметный ущерб.

Бывают неумные политические деятели, которые пытаются нас проверять. Наша обязанность заключается в том, чтобы при любой такой «проверке» они получали бы ответ, который надолго запоминали и больше никаких подобных желаний у них не возникало.

Перестроечные годы для нас - не то что сложное, архисложное время. Когда по несколько месяцев не платили зарплату. Я очень благодарен коллективу нашего института, который четко поверил нам, руководителям, что трудности эти временные, что мы занимаемся принципиально важным для обороны нашей страны делом. И мы гордимся тем, что не потеряли ни одного значимого специалиста, не только сохранили все технологии, но и усовершенствовали, приобрели вновь. В этом плане мы свою задачу выполнили.

С другой стороны, для поддержки ученых мы, конечно, использовали все экономические возможности, которые только были у нас: заключение дополнительных договоров, создание новых рабочих мест, международное сотрудничество.

Более того, мы сформулировали долгосрочную программу работ на перспективу и убедили руководство страны, что эта программа обязательно должна быть выполнена. Мы стали ее осуществлять. То, что мы в середине 90-х наметили, все сделали и сделали даже с превышением. Поэтому наши специалисты убедились, что дело наше абсолютно необходимо государству. Это всем нам помогло выстоять, выдержать трудности. Сейчас наш институт нормально работает и устойчиво развивается.

- А государство уделяет Сарову достаточное внимание?

- Вне всякого сомнения. Когда сейчас мы встречаемся с высоким руководством страны, мы получаем колоссальную поддержку. Укрепляется наша база, растут зарплаты. Конечно, нам бы хотелось, чтобы все это происходило побыстрее. Ведь мы же конкурируем с лучшими институтами и лабораториями мира. Должны поддерживать и науку, и технику на самом высоком уровне. Мы очень заинтересованы в том, чтобы к нам шла самая талантливая молодежь. А чтобы такие молодые люди выбирали нас, уровень зарплаты должен повышаться быстрее, чем это происходит сейчас. Но я оптимист по натуре и надеюсь, что нам удастся справиться с этими задачами.

- Радий Иванович, у меня вот такой, возможно, очень наивный вопрос. Сейчас ядерное оружие - самое грозное. Но, может быть, где-то в мире, в каких-то лабораториях создается оружие и пострашнее?

- Развитие и в этой области, конечно, идет. Создается оружие направленной энергии. Имеется в виду и лазерное, и СВЧ-оружие. Оно избирательного действия, направленного на те или иные образцы военной техники. Однако такой мощи, как у ядерного оружия, ни у какого другого вида нет. И главное - не требуется. Того, что есть, вполне достаточно, чтобы гарантировать мирное развитие нашей страны. Но это не означает, что мы не должны работать над усовершенствованием оружия общего назначения. Локальные конфликты есть, и они, к сожалению, будут. Вот в этих локальных конфликтах, конечно, обычное оружие, его качество играет очень важную роль.

- Как известно, Россия в основном торгует нефтью и газом. Процент наукоемкой продукции в ее экспорте очень низок. В Сарове есть уникальные разработки. Создается технопарк в Сатисе - своеобразное окно для выхода на мировой рынок. Расскажите об этих перспективах?

- Мы прекрасно понимаем, что раз институт - мощный научный центр, у него всегда найдутся предложения, чтобы внести серьезный вклад в народное хозяйство. Но поскольку институт закрытый, должны быть условия для его функционирования как секретного предприятия. Поэтому мы решили создать открытый технопарк, на котором смогли бы получить развитие некоторые разработки нашего института. В первую очередь по информационным технологиям, потому что вычислительная математика, физические модели, которые у нас есть, могут быть востребованы нашим государством. И мы собираемся это сделать. Уже есть соответствующее поручение Правительства России Росатому о том, чтобы технопарк получил развитие. У нас есть очень хорошие договоренности с АФК «Система» которая тоже будет вкладывать средства. Это наш стратегический партнер. Вот только недавно АФК «Система» выиграла тендер по развитию сотовой связи в Индии. Это одна из немногих мощных фирм, которая занимается высокими технологиями. Но конечно, в первую очередь мы должны поработать для собственного рынка.

Например, иностранные покупатели не берут российское оружие, если оно не заказано Вооруженными силами Российской Федерации. Потому что сначала нужно завоевать собственный рынок, показать, что ваш товар очень хорошего качества, его покупают. А потом уже можно выходить и на зарубежный рынок. Это мировая практика. И мы надеемся, что при помощи технопрарка в ближайшие годы добьемся результатов именно в продвижении нашей продукции на внутреннем рынке. Вот например, такая наша разработка. Сейчас, чтобы создать приборы, механизмы или устройства, необходимо в первую очередь провести компьютерное моделирование. Это очень сложные задачи по прочности, теплу. А все математические программы иностранные. И возможна такая ситуация. Вы начинаете конкурировать с какой-то зарубежной фирмой, а владелец говорит, что больше не продаст вам эти программы. И вот мы готовы буквально за два года создать российский пакет математических программ по прочности, теплу, обеспечить ими все институты, все конструкторские бюро. Или например, вы занимаетесь каким-то оборонным делом и хотите получить лицензию на математическую программу из той же серии. А вам скажет иностранный владелец - что для военных целей они не разрешают пользоваться их продукцией. Вы оказываетесь в тупиковой ситуации. Мы сейчас все это разрабатываем и через технопарк сделаем. Или вот еще пример. Для того, чтобы быстро, квалифицированно разрабатывать, нужно использовать трехмерные математические программы как по созданию чертежно-технической документации, так и по обоснованию свойств. Их мы тоже можем сделать через технопарк. Одним словом, у нас есть целый пакет предложений. Некоторые связаны даже и с нефте-газодобычей на северных морях. Сейчас мы этот пакет проектов начнем отрабатывать. Здесь будет очень строгая экспертиза. Во-первых, мы должны доказать Росатому, что это интересный и полезный продукт. И убедить АФК «Система», что этот продукт может иметь коммерческое значение. Только после этого государственные деньги Росатома и частные деньги можем сложить и получить продукт высокого качества. Сейчас у нас в стране открытый рынок. И нам приходится конкурировать с лучшими мировыми производителями. Проблема еще и в том, что мы задержались. Следовало это делать пятнадцать лет тому назад, когда наш рынок был никем не завоеван. Но сами знаете, какая нищета царила тогда и невозможно было ничего добиться.

- Радий Иванович, управлять коллективом всегда сложно, а тем более научным. Вы жесткий руководитель или либеральный? Сколько сотрудников в вашем подчинении?

- В целом в институте около 20 тысяч. Но людей, которые непосредственно занимаются научными проблемами, несколько тысяч. Это один из самых больших институтов мира, если не самый большой. Конечно, здесь должен быть абсолютно строгий подход и к делу, и к сотрудникам. Нам повезло, что наш центр создавали великие ученые. Традиции русской, а потом советской научных школ они привнесли в наш институт. Поэтому уважение к исследователю заложено здесь с самого начала. Уважение к человеку, который создает ценности, всегда на первом месте. А что касается строгости и либерализма, то наш институт требует высочайшего качества работы. И когда мы проводим обсуждения и экспертизы, более строгих оппонентов, более взыскательных комиссий, чем сотрудники нашего института, у нас нет. Точно так же и руководители являются очень требовательными по существу. А вот по форме это спокойное, доброжелательное отношение к людям. Никакого хамства, грубости. Уважительный подход к любому сотруднику - доктору наук или молодому специалисту. Вот наше кредо.

- Но ведь люди разные. Приходилось вам кого-то увольнять?

- Конечно, бывают ситуации не очень приятные. Но мы все же стараемся их разрешать. У нас каждому можно найти свой участок работы. Есть математики, физики-теоретики, конструкторы, технологи, экспериментаторы высочайшего уровня. У нас свои заводы. И человек, если он имеет квалификацию и желание работать, всегда найдет себе место. Не нравится в одном подразделении, он может перейти в другое.

- Какой период в жизни вы считаете наиболее плодотворным?

- Когда я работал в теоретическом подразделении. Тогда мы очень много проводили экспериментальных, расчетно-теоретических работ, проверяли наши идеи. Для меня как физика-теоретика этот период был в творческом плане очень интересным. Потому что удалось создать много хороших изделий, которые были востребованы и переданы на вооружение.

После Чернобыльской трагедии мы кардинальным образом пересмотрели меры безопасности. Я был уже одним из руководителей института. Мы сформулировали все требования: что нужно сделать, чтобы наша отрасль стала более безопасной, надежной. Это все удалось реализовать. Считаю, в новейшей истории института это была хорошая и значимая работа. Она была поддержана коллективом, руководством Росатома, заказчиком.

И очень было приятно, когда мы сделали программу развития института, разумную, посильную для страны. И она была принята. Это успех.

- Радий Иванович, вы активно участвуете в возрождении храмов и монастыря в Сарове, мест, связанных с подвижнической жизнью преподобного Серафима Саровского. Какое значение вы придаете духовной составляющей нашего бытия, восстановлению исторической памяти?

- Саров - это не только самый мощный ядерный центр нашей страны, но и, конечно, общепризнанный центр Православия. Я считаю, что вот сочетание научной мощи с духовным богатством делает это место просто уникальным. Ну а наши специалисты, занимаясь таким сложным и грозным делом, конечно, должны иметь очень высокую цель. Цель у нас одна - защитить наш народ и наше государство. Но при этом, если у человека высокая нравственная планка, это обогащает его духовно и вообще делает жизнь гораздо интереснее. Я всегда поддерживал усилия Русской Православной Церкви по работе в Сарове, других местах. И очень рад, что кое-что удалось сделать.

- Очень многое. Саров изменился.

- Да, он похорошел, особенно Монастырская площадь. Мне нравится позиция Патриарха, церковных руководителей, владыки Георгия, которая заключается в том, что мы не просто должны возвращать здания Русской Православной Церкви, но и строить современные сооружения. Вот, например, храм во имя преподобного Серафима Саровского восстановлен. И вместе с этим Саров получил прекрасный театр.

- Радий Иванович, какое занятие вам доставляет самое большое удовольствие?

- Принадлежу к тем людям, для которых работа - самое главное. Хороший, отличный, замечательный результат - вот радость и наслаждение. Но помимо этого мне нравится читать. Я люблю русскую классику, особенно Льва Николаевича Толстого. С удовольствием слушаю классическую музыку. И конечно, я люблю играть в большой теннис. Это и институтское увлечение - мы каждый год проводим соревнования на кубок ядерного центра, и семейное. Мы с Лидией Александровной, моей женой, при любой возможности находим время для тенниса. Мы вместе закончили Ленинградский университет, кафедра теоретической физики, и вместе сюда приехали. Поженились в Ленинграде. Счастливо сложилась и семейная жизнь.

По материалам www.pravda-nn.ru